— После фильма «Квант милосердия», как это бывает в Голливуде, вы проснулись знаменитой. Легкое головокружение от взлета уже прошло или вы его не почувствовали?

— Со мной действительно произошла эта странная вещь — я проснулась знаменитой. Возможно, я бы подольше пребывала в состоянии опьянения от своего первого большого успеха, но сразу же пришлось включиться в новую роль. Молодой израильский режиссер Дэнни Лернер пригласил меня в фильме «Стены» на роль моей соотечественницы, попавшей в сексуальное рабство, и мы сразу же приступили к съемкам.

— Вас не смутил возможный упрек: вот ещё одна голливудская звездочка из Восточной Европы играет проститутку из бывшего соцлагеря?

— Но меня действительно очень беспокоит тема сексуального насилия, которому подвергаются русские и украинские женщины за рубежом. Это ужасно. Подонки наживаются на доброте и красоте наших женщин и безжалостно растаптывают их жизни.

— Зато в вашей фильмографии немало картин с элементами экшн и фэнтези. В фильме «Париж, я люблю тебя» ваша героиня — вампирша. Чем привлекает вас мир фантастики, какие у вас взаимоотношения с судьбой, мистикой?

— В судьбу я верю, но не слепо. Допускаю, что есть элемент некой предопределенности, а есть свободная воля человека, благодаря которой он может корректировать свой путь. Что же касается мистики, то этот мир кажется мне интересным, но не таким уж и загадочным. Недавно я снималась в фильме об основателе тайного католического ордена Opus Dei, непосредственное участие в создании которого принимали представители этого ордена. Общаясь с ними, я видела, что это обыкновенные люди, без всякой мистики. Умные, интеллектуальные, служащие своей миссии, владеющие секретной информацией, но вполне земные.

— Не предлагали ли вам вступить в Opus Dei? Или женщинам там не место?

— Мне не предлагали, но я об этом не жалею. Хотя съемки фильма в Аргентине были незабываемые.

— Во время приезда в Киев вы посетили дефиле модного украинского дизайнера Андре Тана, и все заметили, с каким воодушевлением вы рассматривали его свадебную коллекцию. Выбираете себе подвенечное платье?

— Вот уж точно свадебное платье мне ни к чему. У меня это уже было — и платье, и свадьба, причем дважды. Третий раз не спешу.

— Неужели не хочется иметь детей? Вы такая добрая, нежная, внимательная.

— Деток я очень люблю, и особенно детей своих кузенов, кузин, родственников. Хотела бы иметь и своих, но для этого у меня сейчас нет времени. Считаю неправильным, когда женщины рожают детей только потому, что это их женская доля или чтобы было кому о них заботиться в старости. Дети — не игрушка и не способ борьбы со своими проблемами. Из-за того, что женщины не готовы к рождению детей, сегодня в России и на Украине так много сирот. Когда я посещала детские дома, то не могла избавиться от мысли: почему такое количество обездоленных детей и такие преграды для их усыновления?! Законы усыновления необходимо упростить, — таково мое убеждение. Надо делать людей счастливыми. В России и на Украине люди стремятся быть богатыми, успешными, но мало кто хочет быть счастливым и делать других счастливыми. На Западе все иначе. Там люди устали от фальши и зависимости от всех и вся. Мне очень комфортно жить в Париже, и я, когда уезжаю из этого прекрасного города, всякий раз скучаю и хочу туда вернуться.

— Киев не входит в число ваших любимых городов?

— Киев я плохо знаю. Росла в Бердянске, потом уехала в Париж, потом — Америка. Только сейчас я начинаю открывать для себя Киев, где теперь живет моя мама со своим мужем.

— Всем интересно: у вас есть любимый человек? А если это секрет, то каким мужчинам, по крайней мере, вы отдаете предпочтение — умным или спортивным?

— Не сочтите меня скрытной, но личное есть личное. Тем более когда не так легко все складывается в личной жизни. Боюсь спугнуть свое счастье или торопить события. Что же касается мужчин, то умные мне более интересны, чем спортивные. Но если атлетическое телосложение мужчины — всего лишь ненавязчивое дополнение к его уму, то пусть все это будет.

— А ваш партнер в фильме «Квант милосердия» Дэниел Крейг — он скорее умный или спортивный?

— Крейг — стопроцентный англичанин и большой профессионал. В Англии культ спорта, а значит, Дэниел очень спортивный, и культ ума особого склада — парадоксального, оригинального, но при этом трезвого и даже консервативного. Мне ближе французский склад ума и характер. С Крейгом у меня были только профессиональные отношения, которые закончились после завершения работы над фильмом «Квант милосердия». Я благодарна ему как партнеру за поддержку, хорошую игру и английский юмор.

— Ваша работа над образом Камиллы в «Кванте милосердия» проходила по системе Станиславского?

— Не совсем. В «Кванте милосердия» моей героиней движет чувство мести, а мне это чувство было незнакомо, так что пришлось его искать на стороне, наблюдая за людьми. Мне ближе Галя из фильма «Стены», потому что я знаю, каково это — быть разлученной со своими любимыми людьми, семьей, родиной.

— Как мне показалось, при всей вашей доброжелательности и хорошем воспитании вы умеете за себя постоять и говорить «нет». Есть ли в вашем характере жесткость?

— Жесткости нет, но отказывать я умею. Бороться за себя необходимо, потому что вокруг ещё немало корыстных и непорядочных людей. Недавно в украинском журнале «Максим» была опубликована съемка с моим обнаженным телом, и я подала в суд. Это была съемка для рекламы лосьона, и в контракте было оговорено, чтобы ничего не было обнажено, а был виден только силуэт. Замечу, что тогда мне было 18 лет. Но фотограф, который делал съемку, продал фото, включая рабочие материалы, журналу, и я не собираюсь оставлять это безнаказанным.

— Вы говорили о счастье. Оно у вас есть или чего-то не хватает? Если бы вы встретили мужчину всей своей жизни, а он поставил вам условие — отказаться от съемок в кино, пошли бы на такую жертву ради большой любви?

— Я не стала бы отказываться от кино ради любви. Хотя понимаю, что без жертвенности любовь невозможна. Вообще все, что касается семьи, любви, — это очень сложные вопросы. Каждый раз думаешь, что ты уверен в любимом и что это то самое единственное настоящее чувство, а потом резко все меняется. И чем больше говоришь и чем больше уверенности, тем более радикальны и неизбежны перемены.