Киноактриса и бывшая модель Ольга Куриленко стала знаменитой после того, как сыграла Камиллу, девушку Джеймса Бонда в последнем фильме бондианы «Квант милосердия». Парадокс тут заключается в том, что роль, сделавшая Ольгу международной кинозвездой, из-за своих тесных жанровых рамок не дала в полной мере проявиться её таланту – для многих Куриленко так и осталась прежде всего решительной боливийской разведчицей, отомстившей за смерть своих родителей. Для того, чтобы оценить её как тонкую драматическую актрису, которая может передать все нюансы душевных переживаний своей героини, надо смотреть французскую артхаусную ленту «Безымянный палец» (другой вариант названия – «Перст любви»), в которой парижская модель Ольга Куриленко дебютировала в кино. Зато роль девушки Бонда принесла актрисе массу новых предложений и дала возможность сняться не только в коммерческих, но и в серьезных фильмах, где она работала с режиссерами такого уровня как, к примеру, обладатель Золотой Пальмовой ветви Каннского кинофестиваля Роланд Жоффе. Так что зрители скоро увидят на мировых экранах Ольгу, совсем непохожую на Камиллу.

Как по мне, одной из самых интересных ролей Куриленко могла бы стать роль в художественном фильме по мотивам ее биографии. Фильме о том, как девочка из маленького украинского города Бердянска благодаря своим целеустремленности, силе воли и весьма прагматичному уму смогла из красивого подростка, которых в Украине и во всем мире хватает, превратиться в известную всему миру личность. Уверен, что эта история успеха пользовалась бы большой популярностью. Но пока такого фильма нет, мы попытались раскрыть эту тему в интервью, которое Ольга нам дала во время своего приезда в Киев в качестве участницы Первой международной конференции «Благотворительность: альтруизм или разумный эгоизм», организованной «Экспертом».

Эксперт: Как ваша жизнь изменилась после того, как вы сыграли в «Кванте милосердия» и стали девушкой Бонда?
Ольга: Личная жизнь - никак (смеется). Появилось больше предложений на престижные роли. Фильмы, в которых я участвую, охотнее финансируют…

Э: То есть вы уже бренд и под вас дают деньги?
О: В общем-то, да.

Э: Кинобондиана с самого начала была машиной для производства прибыли…
О: Вы имеете в виду, что «Квант милосердия» - это коммерческий фильм? Он, кстати, благодаря активному продвижению, заработал больше денег, чем другие ленты о Джеймсе Бонде. Мы дали сотни пресс-конференций и интервью, и я, естественно, в них участвовала.

Э: Вам это надоедало?
О: Давать по несколько интервью в день очень тяжело. Намного приятнее работать на съемочной площадке. Это креативная деятельность, созидающая. Но участие в продвижении фильма – нужная часть работы.

Э: А как вы себя чувствовали на съемочной площадке?
О: Очень хорошо. У нас была обычная творческая работа. Разница со съемками в артхаусном кино состояла только в бюджете фильма. Как говорится в таких случаях, креативная сторона не меняется, изменяется размер трейлера.

Э: Режиссер «Кванта милосердия» Марк Форстер до этого фильма снимал артхаусные лены. Как вам кажется, тяжело ему было включиться в коммерческий кинематограф? 
О: Мне кажется, Марку было совсем не тяжело. Наоборот. Ведь он впервые работал в фильме, на который было выделено столько денег, что можно было реализовывать на площадке любые режиссерские замыслы. И он, как положено швейцарцу, организовал работу по-швейцарски – с графиками, планами, точно зная, что должно происходить на площадке.

Э: А как вы стали девушкой Бонда?
О: Пошла на кастинг. Прошла первый отборочный тур с кинопробами, потом второй. В третьем туре, когда мы снимались вместе с Крэйгом (исполнитель роли Джеймса Бонда – Эксперт), осталось вместе со мной только четыре претендентки. От нас, помимо всего прочего, требовалось продемонстрировать испанский акцент (девушка Джеймса Бонда в «Кванте» родом из Боливии - Эксперт). Все мои конкурентки были испаноязычными, так, что, в принципе, у меня, по сравнению с ними, не было никаких шансов. Но я так много работала над акцентом, что начала говорить по-английски как латиноамериканка. И выиграла.

Э: А русскую мать, надо полагать, добавили вашей героине уже после того, как роль Камиллы досталась вам… Почему вы решили стать девушкой Бонда?
О: Потому что это открывает очень большие перспективы в дальнейшей карьере в кино. 

Э: То есть вы просто рационально мыслили. Вы и на нашей «экспертовской» конференции по благотворительности произвели впечатление человека весьма рационального.
О: Это правда. Вы верно заметили. 

Э: Но вряд ли вы четко рассчитывали свою карьеру с самой юности. А ведь вам еще не было 17 лет, когда вы уже работали моделью в Париже? Тут, наверное, сыграли свою роль и случайность, и везение?
О: Когда мне было 14 лет, мы с мамой поехали на моих школьных каникулах в Москву. Там в метро нас увидела женщина, которая искала лица для модельного агентства, и предложила мне попробовать стать моделью. Когда мы вернулись в Бердянск, то послали ей по почте фотографии. Через несколько месяцев она перезвонила и предложила снова приехать в Москву – мол, в агентстве меня сочли фотогеничной и хотят сделать тесты. Она была очень честна с нами, предупредила, что многие девочки в переходном возрасте меняются, и еще неизвестно, как я буду выглядеть позже. Но посоветовала – это шанс, попробуйте. И мы снова поехали с мамой в Москву.

Там на съемках я познакомилась с фэшн-дизайнерами. Когда мы вернулись в Бердянск, они начали звать меня обратно на показы, фотосессии, шоу. Я снова, уже без мамы, уехала в Москву, поступила в агентство и начала работать моделью. В процессе работы я встречалась с разными людьми, один из которых был, как и та женщина в метро, скаутом – только она работала на Москву, а он на Запад. Он повез мои фотографии во Францию, а потом приехал и сказал: «Тебя хотят видеть два модельных агентства».

В Париж я приехала в августе, а ноябре мне исполнилось 17 лет.

Э: Вы уже выработали к этому времени какую-то стратегию?
О: Какую стратегию? Я от счастья летала как на крыльях.

Э: Модельный бизнес у нас считают очень жестким, даже жестоким.
О: Да, я это уже знаю. Мне тут задали вопрос, не насыпали ли мне в туфли битое стекло. Я, честно говоря, не сразу поняла, о чем речь. Во Франции модели дружат, встречаются на вечеринках, праздниках. Естественно, кто-то может кого-то не любить, но такие отношения можно увидеть в любом офисе.

Другое дело, что в модельном бизнесе многие девочки очень молоды, теряются в чужом городе, скучают по дому. Люди, которые работали в моем парижском агентстве, хорошо это понимали. В первый день со мной по кастингам ходил представитель агентства, показывал, как ориентироваться в метро, как работать с планом города…

Э: А когда началась самостоятельная жизнь?
О: На следующий день. У меня было больше кастингов, чем в первый день, и меня отправили одну. Сказали: «Теперь ты знаешь, что и как, иди сама». И я тут же заблудилась в метро. Но зато тут же научилась в нем ориентироваться. Вообще-то, мне с агентством повезло, и я думаю, что многим другим тоже. Тебе выдают деньги, поселяют на квартире с другими девочками, постоянно интересуются, как дела.

Агентство – это посредник между тобой и клиентом. Тебе звонят и говорят – сегодня у тебя в час работа с таким-то заказчиком по такому-то адресу, в два тридцать - по такому-то адресу, в четыре – по такому-то, и так далее. Собираешься и идешь.

Э: Трудно было девушке из бывшего СССР адаптироваться к жизни модели в Париже?
О: Мне – нет. Я сразу выучила французский язык, а это очень важно. Многие девочки из бывшего СССР из-за языкового барьера ищут, прежде всего, русскоговорящих друзей и создают что-то вроде диаспоры. А я, благодаря знанию языка, быстро подружилась с французами.

Э: Когда вы начали задумываться над амплуа киноактрисы?
О: Когда через несколько лет мне надоела работа модели. В Бердянске даже кинотеатра толкового не было, а в Париже я узнала, что такое настоящее киноискусство. Купила абонемент в кинотеатр и смотрела по три фильма в день. Я еще в школе играла в драмкружке, и мне очень нравилось, что каждая роль дает возможность раскрыться по-новому. В парижском кинотеатре, наслаждаясь хорошими фильмами, я мечтала о ролях в них. Решающим моментом, который все перевернул, была картина Ларса фон Триера «Рассекая волны». Это до сих пор мой самый любимый фильм. Когда я смотрела на игру главной героини, то подумала, что такому творчеству стоит посвятить жизнь. И решила стать актрисой.

Э: Но главная героиня этого фильма совсем не похожа на девушку Бонда…
О: Девушка Бонда здесь не причем. Роль Камиллы – это ступень, которую мне надо было пройти. Вот это уже стратегия, о которой вы спрашивали (смеется)… А играть я хотела и хочу в таких фильмах, как «Рассекая волны». И я начала искать агента…

Э: Решили идти к цели по маршруту, к которому привыкли в модельном бизнесе…
О: Да. Ведь для того, чтобы получить роль в фильме, нужно знать, где проходят кастинги. Для этого надо знать многих работающих в кино людей. Поэтому и нужен агент, который с этими людьми знаком, и становится посредником между тобой и ними. Я знала, что в большое агентство меня не возьмут, потому они работают со звездами. Но в кино, как и в модельном бизнесе, есть маленькие агентства, которые набирают молодежь без опыта. Я решила использовать этот шанс, и он сработал - меня стали приглашать на роли в телесериалах. Мне это не подходило, потому что во Франции, в отличие, например, от США, если актер начал свою карьеру в телесериалах, это как клеймо, с которым в кино ему не попасть. Но я продолжала ходить на кастинги. Подумала – новую жизнь всегда приходится начинать с первых шагов. Я знала, что кинопробы дадут мне актерские навыки, а режиссеры кастингов меня запомнят.  

Э: Похоже, что вы - уверенный в себе человек. …
О: Наверное. Я знаю, на что способна. Это как называется – уверенность? Я думаю, что когда чего-то хочу, то обязательно добьюсь (смеется). И даже если это неправда, я должна так думать.

Э: А ваша уверенность не зависит от окружающих? Вот вам сказали, что с вами что-то не так, и вы начинаете задумываться – может быть, это правда?
О: Ну, так и слава Богу. Потому что, задумываясь, что во мне не так, я меняюсь в лучшую сторону.

Э: Я вас перебил, но это отступление напрашивалось само собой. Наверняка режиссеры кастингов вас запомнили…
О: Одна из них, на котором я проходила пробы для какого-то телесериала, позвонила мне и сказала, что кинорежиссер Диана Бертран ищет для своего фильма исполнительницу главной роли. Ей нужна француженка с театральным образованием и с внешностью обычной девушки. И она не очень хочет со мной встречаться, потому что знает, что я модель. В общем, я не подходила ни по одному критерию, но звонившаяся сказала: «Я видела твои пробы, и думаю, что тебе надо с ней встретиться». Я пошла, режиссер со мной пообщалась и предложила пройти пробы. В конце, как и в «Кванте», остались четыре претендентки, одна из них, кстати, сейчас очень известная актриса. Но Диана взяла меня. И так получилось, что без всяких сериалов мне сразу досталась главная роль.

Э: Итак, свою карьеру в кино вы начали с артхаусного фильма «Безымянный палец»…
О: Моя героиня участвует там почти в каждом кадре, поэтому в течение восьми недель, пока длились съемки, я снималась каждый день. То есть, не имея актерского опыта, сразу попала в очень интенсивную работу.

Э: Вы почувствовали себя актрисой?
О: Да. Диана – замечательный режиссер и человек. Она очень в меня верила. С момента, когда она меня выбрала, до начала съемок фильма оставалось много времени, и я сказала: «Хочешь, я пока пойду на актерские курсы?» Она ответила: «Даже не думай. Я взяла тебя потому, что у тебя нет актерских штампов. Если ты и дальше будешь слушать меня и чувствовать в кадре то, что чувствует Ирис (героиня фильма – Эксперт), ничего больше не нужно». Я до сих пор следую этому совету. Самое главное для меня – забыть в кадре о себе, и поверить, что ты тот персонаж, которого играешь. Но разные курсы актерской техники я с того времени все-таки прошла.

Э: А когда вы переживаете что-то в жизни, то, наверное, думаете – я это когда-нибудь сыграю? Вы, как актриса, запоминаете это чувство, свое физическое состояние и прочее?
О: Да. Откуда вы знаете? Меня об этом еще никто не спрашивал.

Э: А в жизни вы играете?
О: Смотря, когда и где. Есть моменты и обстоятельства, в которых я могу, но не хочу играть, потому что это противоречит моим принципам.

Э: Но актерская профессия такова, что часто бывает не до принципов. …
О: В жизни - нет. В жизни всегда есть выбор.

Э: Как и почему вы перекинули мостик от артхаусного кино к коммерческому?
О: После «Безымянного пальца» пошли предложения. Я сыграла в картинах «Змей» и «Париж, любовь моя», но меня знали только во Франции. И тут мне позвонили и сказали, что начинаются съемки англоязычного фильма «Хитмэн». Это было для меня очень важно, потому что французы почти не снимаются в Америке и Англии, где полно своих актеров. Но этот фильм продюсировали совместно американская и французская компании. Мне сказали, что они ищут актрису-славянку, никто из предложенных кандидатур режиссеру не нравится, а съемки начинаются через неделю.

Такого шанса упускать нельзя, понимаете? Если ты играешь во французских фильмах, тебя знают только во Франции, а если в американских, тебя знает весь мир. Я пошла на кастинг и в итоге получила эту роль. «Хитмэн» - это экшн, где все дерутся и стреляют, коммерческое кино, которое я не очень люблю смотреть. Но сразу после того, как он вышел на экраны, мне позвонили все самые большие американские агентства и сказали: «Мы видели вас в «Хитмэне» и хотим представлять ваши интересы». «Хитмэн» не идет ни в какое сравнение с «Безымянным пальцем», но это была ступенька в Америку. Если бы я на нее не поднялась, то до сих пор играла бы только во французских фильмах… 

Э: … зато - в артхаусном кино.
О: Видите ли, для артхаусного кино намного легче найти финансирование, если в нем участвуют известный актер или актриса. Диане было очень тяжело собрать деньги на «Безымянный палец», потому что исполнительница главной роли была никем. Сейчас, если я захочу сняться в артхаусном фильме, найти для него финансирование будет гораздо легче. Поэтому лучшая стратегия для актера – чередовать коммерческое кино с артхаусным.

У меня после «Бонда» была возможность выбрать между коммерческим фильмом и лентой, которая мне нравится намного больше, но в которой мне заплатят намного меньше. Я выбрала второй вариант.

Э: Но в то время после «Хитмэна» был «Квант милосердия», снова - экшн. 
О: Культовый и суперизвестный экшн. Не сняться в нем, имея такую возможность, было бы глупостью.

Э: И вы поднялись на самую верхнюю ступень успеха…
О: Нет, не на самую верхнюю. Я же не Анджелина Джоли…

Э: А хотели бы ею стать?
О: Нет, я хочу быть самой собой.

Э: Кстати, о звездах. Вы работали со многим знаменитыми актерами. Слава налагает отпечаток на их поведение вне съемочной площадки?
О: Смотря кто. Есть известные актеры, которые вне съемочной площадки ведут себя как совершенно обычные люди. Но есть такие, к которым не подойдешь. Я сейчас вернулась из Аргентины, где снималась в фильме «Там будут драконы». Помню, в каком-то маленьком аргентинском городке на съемках был перерыв на обед. Обычно актеры не едят со съемочной группой, а уходят в свой трейлер. На «Кванте милосердия» я даже не ходила за едой, просто говорила, чего хочу, и мне это приносили прямо в трейлер. А тут не было времени, и нам, актерам, просто разлили из большого котла суп по пластмассовым тарелкам. Мы нашли картонную коробку, куски фанеры, сделали из них стол, сели на пол и начали дружно есть. Члены съемочной группы сказали – мы никогда не видели, чтобы актеры так обедали. А нам было весело. К тому же, так как снимали военный эпизод, мы все были вымазаны искусственной грязью и выглядели как настоящие бомжи. Нас даже фотографировали.

При этом моих молодых партнеров по фильму останавливали на улицах и просили разрешения сфотографироваться вместе с ними, поскольку они в Латинской Америке уже суперзвезды. И эти суперзвезды играли по воскресеньям на поляне в футбол с осветителями и механиками из нашей съемочной группы. Все зависит от того, какое актер внутри, какой у него характер.

Э: Но массовые СМИ из всех популярных актеров, и вас, в том числе, делает небожителей…
О: Ну, это же бизнес. Журналисты пишут и снимают то, что продается. Они создают вторую Ольгу, которой я по сути своей не являюсь…

Э: Вы считаете, что это нормально?
О: Нет, но я не могу этого изменить. Правда, я принципиально не покупаю журналы о звездах, а есть актеры, которые постоянно это делают. 

Э: А разве вы сами в детстве не покупали такие журналы? Не мечтали стать такой же знаменитой актрисой как те, о которых в них пишут?
О: Нет. Честно, нет. Я жила в маленьком городе, и ничего не видела, кроме средней, музыкальной, балетной и художественной школ, в которых училась. Когда приходила домой, у меня оставалось только время выучить уроки и поиграть на пианино, что приводило в бешенство соседа за стеной. Еще писала продолжение повестей Астрид Линдгрен о Малыше и Карлсоне – книжка мне очень нравилась, и было жаль, что она так быстро закончилась. Выходила на кухню, говорила: «Слушайте, у меня новая глава». И читала вслух.

Э: Теперь понятно, почему вы на конференции по благотворительности цитировали Жан-Поля Сартра (лауреат Нобелевской премии по литературе, знаменитый философ и писатель – Эксперт). Ведь обычно модели и актрисы Сартра не читают.
О: Это клише. У меня есть подружка-модель, которая читает все. Кстати, очень красивая. На самом деле из писателей я больше всех люблю Симону де Бовуар (знаменитая французская писательница, феминистка, преподаватель философии в Сорбонне, жена Сартра, умерла в 1986 году – Эксперт). Она – мой кумир. Её книги во многом изменили мои взгляды на жизнь, людей, философию, а пример вдохновляет на многие дела…

Э: Что вам близко в ней? Сартр и Симона де Бовуар – писатели и мыслители довольно мрачные. Экзистенциалисты, одним словом.
О: А экзистенциализм мне близок. Симона де Бовуар - не мрачная. Она – реалист. И честна сама с собой. Я пытаюсь вести себя так же. А их совместная жизнь с Сартром для меня – идеал семейной пары. Они были партнерами не только в жизни, но и в интеллектуальном смысле, помогали друг другу творчески расти, друг друга уважали, учили и поощряли. Такого партнера я хочу и для себя. И еще – между партнерами не должно быть соревнования, никто из них не должен пытаться превзойти другого. Они должны быть равны и полностью совпадать на ментальных уровнях. Такие пары - очень большая редкость. Поэтому я сейчас одна.

Э: Кого еще из писателей вы любите?
О: Достоевского. Набокова. Сейчас читаю Беккета. Не знаю, переводят ли его здесь? Я ведь последние годы читаю только по-французски.

Э: Всех ваших любимых писателей объединяют две черты. Во-первых, они, как теперь выражаются, интеллектуалы. Во-вторых, их книги, как я уже сказал, весьма мрачны…
О: Я вам еще не сказала, что очень люблю Шопенгауэра. Ничего не говорите, мне самой становится страшно, когда я ловлю себя на том, что с ним согласна (смеется).

Э: Как живется в сегодняшней Франции человеку, который любит Сартра, де Бовуар, Набокова и Беккета?
О: Очень хорошо.

Э: Но ведь вы, судя по любви к экзистенциализму, за свободу жизненного выбора. А профессия у вас такая, что не всегда приходится выбирать то, чего хочешь.
О: Вначале – да. Но теперь я делаю только то, что хочу. Недавно, например, предлагали большую роль в фильме с одним очень известным актером. Но она ограничивалась тем, что надо было его любить и быть красивой. Я отказалась. Мне сказали: «Как ты можешь? Для карьеры полезно даже просто играть в фильме с ним. К тому же, он еще и красавец». Я ответила, что роль «конфетки» меня не устраивает.

Чем выше поднимаешься, тем больше возможностей выбирать. Я думаю, что это правильно. Ведь наверх поднимаются, как правило, те, кто прошел этот путь с самого низа. Я ни одной ступеньки не пропустила, начинала с нуля. Зато благодаря этому я знаю, через что надо пройти ради успеха. Десять лет я бегала по метро, сидела в очередях, меняла в день по двадцать нарядов и позировала в них перед камерой. Ходила на кастинги, ждала, возьмут меня или нет. А брали не всегда. Кто-то в таких случаях впадает в апатию, говорит, что больше никуда не пойдет…

Э: А вы?
О: Вначале расстраивалась, потом брала себя в руки и шла на следующие кастинги.

Э: Сейчас вы модельный бизнес совсем забросили?
О: Да.

Э: Но снимаетесь для журналов?
О: Только как актриса.

Э: Хорошо, пусть успешный актер волен в выборе роли, но на площадке он все равно остается подневольным человеком. Мало ли режиссеров-диктаторов?
О: Немало. Я, кстати, не люблю, когда режиссер жестко управляет актером на площадке с самого начала сцены. Ведь у актера может быть своя версия, как её сыграть. Режиссеры, которые с этим сталкивались, говорят, что артисты их часто удивляли своими предложениями.

В любом случае актер сам выбирает фильм и режиссера. Значит, он хочет, чтобы им на площадке управлял именно этот режиссер. А если он этого не хочет, съемки превратятся для него в мучение. Это ведь не модельный бизнес, где даже если всех в этот день ненавидишь, можно себя перебороть и перетерпеть до вечера. Работа над фильмом по полгода длится.

Мне с режиссерами везло. Диана открыла дорогу в кино. А недавняя работа с Роландом Жоффе в фильме «Там будут драконы» вообще была незабываемым опытом. Он подолгу обсуждал с каждым актером его персонаж. На съемочной площадке играла музыка Рахманинова, которая, по мнению режиссера, была музыкальной темой нашей истории. Жоффе нам даже диски раздал, чтобы мы слушали эту музыку дома. Действие фильма происходит во время войны, поэтому он еще перед съемками включал громкоговорители с сиренами, мы слышали свист пуль. Обычно так не бывает. Некоторые режиссеры приходят на съемочную площадку и говорят актерам: «Ну, ты знаешь, что делать». А Жоффе не жалел своего времени для нас. Видно было, что это по-настоящему серьезный режиссер. Недаром его фильм «Миссия» с Робертом де Ниро получил еще в 1986-м году в Каннах Золотую пальмовую ветвь.

Э: С режиссерами ясно. А партнер должен нравиться актрисе?
О: Как актер – да.

Э: А как человек?
О: Как я могу знать, какой он человек, если его до этого не встречала?

Э: Ну, есть несколько историй, как актер и актриса играли, к примеру, влюбленную пару, но за кадром терпеть друг друга не могли…
О: Такое возможно. Но об этом можно узнать уже только во время съемок.

Э: И как выходить из этой ситуации?
О: Не знаю. У меня такого еще не было.